Отпуск

День первый: Утро – Пробуждение Желания

Лена проснулась не от будильника, а от своего тела. Тишина в квартире была густой и сладкой, словно мед. Она лежала в кровати, слушая свое дыхание, и ощущала, как под кожей, в самой глубине живота, зарождается тепло. Впереди целых семь дней, которые будут принадлежать только ей.

Она скинула тонкую шелковую ночную рубашку, и прохладный утренний воздух коснулся ее кожи, заставляя соски затвердеть. Она не спешила. Ее рука медленно скользнула по телу, по изгибу талии, по плоскому животу, и наконец опустилась между ног. Она была уже влажной, готовой.

«Ну что, солнышко, начнем наш маленький отпуск?» — прошептала она в подушку, обращаясь к своей воображаемой собеседнице.

Её пальцы были лёгкими и нежными, словно невесомые. Они едва касались клитора, описывая плавные, неторопливые круги. Это было не стремительное стремление к оргазму, а нежное знакомство, предвещающее нечто большее. Она закрыла глаза, позволяя ощущениям нарастать, словно волны в далёком море.

Первая волна накатила на неё мягко и обволакивающе, заставляя тихонько вздрогнуть и глубоко вздохнуть. Но это было только начало.

День первый: Обед – Первая Игрушка

Проснувшись после короткого сна, Лена ощутила новый прилив голода. Подойдя к комоду, она обнаружила там «сундук сокровищ», где хранились её любимые игрушки. Сегодня её выбор пал на маленькую вибрирующую пулю ярко-розового цвета. Вернувшись в постель, она подложила под спину несколько подушек, чтобы полулежать и наблюдать за своим телом.

Она включила пулю на самой низкой скорости, и комната наполнилась нежным гулом. Провела ею по внутренней стороне бедра, и по коже пробежали мурашки. Затем приложила пулю к соску, ощутив острую, но приятную вибрацию. Она перешла к другому соску, наслаждаясь видом своих затвердевших и покрасневших сосков.

«Да, только так… Чуть ниже…» — шептала она, закусив губу.

Когда она наконец прижала вибратор к клитору, ее тело вздрогнуло от предвкушения. Она начала увеличивать скорость, и с каждым поворотом ручки волны становились все выше и сильнее. Она сгибала ноги, упираясь стопами в матрас, и поднимала бедра навстречу вибрации. Оргазм на этот раз был резким, пронзительным, словно молния. Она выгнула спину, зажав рот рукой, чтобы не закричать.

День первый: Вечер – Глубокое Наполнение

Вечером Лена ощутила непреодолимое желание чего-то основательного. Она достала из ящика тяжёлую стеклянную дилдо, гладкую и прохладную на ощупь. Несколько минут она просто держала её в руках, наслаждаясь ощущением веса и прохлады. Затем обильно смазала её лубрикантом.

Лена легла на спину, согнув колени, и начала медленно вводить дилдо внутрь. Ощущение холодного стекла, постепенно нагревающегося от тепла её тела, было невероятно. Она двигала дилдо с разной скоростью, то почти вытаскивая её, то глубоко и решительно погружая обратно. Другой рукой она ласкала свой клитор, создавая двойное удовольствие. Она чувствовала, как внутри нарастает давление, как мышцы начинают сжиматься вокруг гладкого стекла.

«Так, ещё чуть-чуть… я почти…» — выдохнула она.

Оргазм был глубоким, разливаясь по всему низу живота тёплой, успокаивающей волной. Она лежала, не в силах пошевелиться, пока дилдо всё ещё была внутри неё, а её тело продолжало дрожать от остаточных спазмов.

День второй: Утро – Исследование Нового

Сегодня Лена решила заглянуть в неизведанное. Она достала анальную пробку, украшенную розовым кристаллом на конце. Обычно ей было немного стыдно, но сегодня, в уединении своей спальни, она отбросила все сомнения.

«Ну что, красавица, пришло время открыть новые горизонты», — сказала она своему отражению в зеркале.

Лена легла на бок, поджав колени к груди. Тщательно смазав пробку и свой анус, она начала медленно вводить её. Ощущения были непривычными и немного странными, но не болезненными. Когда пробка полностью вошла, и её сфинктер сжался вокруг основания, Лена почувствовала приятное и постоянное чувство наполненности.

Она перевернулась на спину и несколько минут просто лежала, привыкая к новым ощущениям. Затем Лена взяла свой любимый вибратор и начала ласкать клитор. Ощущение чего-то внутри во время стимуляции снаружи оказалось невероятно сильным. Оргазм был долгим и изнурительным.

День третий: Вечер — Механический Ритм

К середине отпуска Лена почувствовала желание получить больше эмоций. Она достала свою секс-машину — устройство, состоящее из металлического штатива с регулируемым дилдо на конце. Лена установила его у края кровати и закрепила на нём реалистичный силиконовый фаллос.

Камера, которую она установила на штатив для своих личных «архивов», захватывала всю сцену: её лежащее на спине тело, широко расставленные ноги и блестящий от лубриканта фаллос, готовый к использованию.

«Ты готова, дорогая?» — спросила она себя, обращаясь к своему отражению в зеркале. — «Тогда начнём».

Она включила машину на самой низкой скорости, и дилдо начал медленно, но уверенно входить и выходить из неё. Это было невероятное ощущение. Она могла полностью расслабиться, отдавшись механическому ритму.

Постепенно она увеличивала скорость, и вот уже штатив начал раскачиваться взад-вперёд, а её бёдра взлетели навстречу. Она не могла сдержать крики. Оргазмы следовали один за другим, сливаясь в один непрерывный поток удовольствия. Когда она наконец выключила машину, её ноги дрожали так сильно, что она не могла стоять.

День четвёртый: Обед – Двойное давление

Сегодняшний эксперимент — двойное проникновение. Лена легла на живот, подложив под себя подушку, чтобы приподнять таз. Сначала она ввела себе анальную пробку. Затем она взяла длинный, изогнутый вибратор и медленно ввела его во влагалище. Ощущение наполненности с обеих сторон было ошеломляющим. Она лежала неподвижно, просто чувствуя это давление внутри.

Затем она включила вибратор, и его глубокие вибрации разнеслись по всему телу. Она начала двигать бедрами, терлась о подушку, наслаждаясь стимуляцией клитора. Каждое движение отзывалось двойным эхом внутри нее. Она ощущала себя грязной и распутной, и это вызывало у нее невероятное возбуждение.

«Да, я такая шлюха… твоя шлюха…» — шептала она в подушку, представляя себе доминирующего партнера.

Оргазм был сокрушительным и казался бесконечным. Ее мышцы судорожно сжимались вокруг двух игрушек.

День пятый: Вечер — Боль и Удовольствие

Лена решила посвятить этот вечер своим соскам. Она достала зажимы с цепочкой между ними. Несколько минут она просто лежала, нежно поглаживая свои груди, ощущая, как они набухают от предвкушения. Первый зажим она защелкнула медленно, чувствуя, как острая боль сменяется тупым, но приятным жаром. То же самое она проделала со вторым. Цепочка холодно легла на ее кожу.

Она легла на спину и, схватившись за цепочку, начала медленно её тянуть. Боль была резкой и пронзительной, но почти сразу же сменилась возбуждением, которое распространилось вниз, к животу. Она продолжала тянуть и отпускать, снова и снова, пока её дыхание не стало прерывистым.

День пятый: Вечер - Боль и наслаждение (Продолжение)

Она лежала на спине, как фарфоровый холст, ожидающий жестокого прикосновения художника. Зажимы впивались в ее соски с постоянной, настойчивой пульсацией, неугасающим, тупым огнем. Холодная металлическая цепочка, соединявшая их, лежала у нее на груди, как груз предвкушения. Ее рука слегка дрожала, когда она потянулась к ней.

"Давай посмотрим, из чего ты сделана", - прошептала она себе под нос низким, хрипловатым голосом, в котором звучал вызов.

Ее пальцы обхватили центральное звено. Она потянула. Сначала осторожно. Ощущения были мгновенными и восхитительными. Острые кончики зажимов вонзились глубже, посылая разряд чистого электричества прямо к ее клитору. Это был прямой, непрекращающийся поток удовольствия-боли. Она ахнула, выгибая спину на кровати. Она потянула снова, на этот раз чуть сильнее, поднимая цепочку, пока ее груди не приподнялись, деформируясь от напряжения. Теперь боль была острой, яркая, отчетливая грань пронзила туман ее возбуждения. Это было пугающе и опьяняюще.

Она позволила цепочке упасть. От внезапного рывка кровь прилила к ее истерзанным соскам, что вызвало еще одну волну агонии, заставившую ее застонать. Ее другая рука скользнула вниз по телу, пальцы нащупали гладкие, набухшие складочки. Она была насквозь мокрой. Она начала водить кругами по клитору, ее прикосновения соответствовали ритму пульсации в груди. Она начала действовать по схеме: медленно, обдуманно потянула за цепочку, удерживая напряжение, пока у нее не поплыло перед глазами, а затем резко отпустила, когда ее пальцы сильнее надавили на клитор.

"да... просто так... еще... - пропела она срывающимся голосом.

Двойственные ощущения были ошеломляющими. Острая, сосредоточенная боль в сосках и рассеянное, растущее наслаждение внутри нее. Она балансировала на краю, как канатоходец над пропастью ощущений. Она дернула за цепочку в последний раз, сильно, и в то же время ущипнула себя за клитор. Мир взорвался. Крик вырвался из ее горла, когда оргазм пронзил ее, бурное, судорожное освобождение. Когда волны удовольствия захлестнули ее, она сорвала зажимы. Последовавший за этим прилив крови был настолько болезненным, что вызвал второй, менее интенсивный оргазм, после которого она, всхлипывая и дрожа, упала на кровать.

День шестой: Утро - Объятия Машины

На шестое утро Лена проснулась с ощущением восхитительной болезненности. Ее соски были нежными, как постоянное напоминание об экстазе прошлой ночи. Сегодня она хотела почувствовать себя захваченной, используемой силой, которую не могла контролировать. Это был день машины.

Она установила металлическую раму в изножье кровати, и ее холодный, неприметный вид резко контрастировал с теплой интимностью ее спальни. Она выбрала толстую силиконовую насадку с ребристой поверхностью, которая обещала текстурированное, неослабевающее трение. Камера на туалетном столике уже вела запись, ее красный огонек был тихим, настороженным глазом. Она хотела это увидеть. Она хотела увидеть, как теряет контроль над собой.

Она встала на колени лицом к камере, положив предплечья на груду подушек. С этого ракурса было прекрасно видно ее лицо, ее груди, покачивающиеся при каждом толчке, и то, как машина входит в нее сзади. Она глубоко вздохнула.

- Покажи мне, на что ты способен, - выдохнула она и включила его.

Машинка с жужжанием ожила. Фаллоимитатор начал свое медленное, неумолимое продвижение. Он входил в нее с плавным, равномерным нажимом, ребристая текстура касалась ее внутренних стенок, посылая по ней искры удовольствия. Ритм был гипнотическим. Идеальный, неутомимый поршень. Она начала с низких оборотов, просто позволяя машине трахать ее, позволяя своему телу подстроиться под ритм.

Она протянула руку и увеличила громкость. Темп ускорился. Звук мотора изменился, стал более высоким и настойчивым. Толчки стали более быстрыми и резкими. Ее груди начали покачиваться в такт жесткому ритму машины. Она могла видеть себя на маленьком экране своего телефона, который отражал изображение с камеры. Ее рот был открыт, глаза остекленели от вожделения. Женщина на экране была незнакомкой, первобытным существом, потерявшимся в удовольствии.

Она снова повернула регулятор, установив его на максимум. Теперь машина работала как в тумане, словно отбойный молоток, наполненный чистейшими ощущениями. Звук превратился в громкий, резкий гул, наполнивший комнату. Она больше не могла думать. Она могла только чувствовать. Наслаждение было настолько сильным, что походило почти на наказание. Ее стоны перешли в стоны, затем в бессловесные вопли. Она была полностью во власти машины, и она ничего не показывала. Ее оргазм не нарастал, он просто обрушился, ураган пятой категории, который смял ее с ног. Она кончила, крича в подушки, ее тело билось в конвульсиях, ноги подкашивались, когда она рухнула на кровать, а аппарат все еще вонзался в ее безвольное, податливое тело. Она нащупала выключатель, и с последним содроганием в комнате воцарилась тишина.

День седьмой: Подчинение

Неделя была посвящена самопознанию, но она казалась незавершенной. Она исследовала удовольствие, боль и контроль, но делала это в одиночку. В последний день ей нужно было чего-то большего. Ей нужно было полностью отказаться от контроля.

Вечером приехал ее партнер Алекс. Он не улыбнулся и не поприветствовал ее поцелуем. Он просто посмотрел на нее темным оценивающим взглядом. Он был одет в черное, и в руках у него была черная кожаная сумка. Он больше не был ее любовником; он был ее Хозяином на эту ночь.

- Ты готова? - спросил я. - спросил он тихим и ровным голосом.

Лена, которая ждала его, стоя обнаженной на коленях у кровати, просто кивнула.

- Слова, - приказал он.

- Да, я готова, - прошептала она.

Утро: Ритуал подготовки

Сначала он не прикасался к ней. Он прошелся по комнате, осматривая ее, изучая ее саму. Тишина была тяжелой, наполненной напряжением. Он открыл свою сумку и достал моток мягкой черной веревки.

- На кровать. На спину.

Она с трудом повиновалась. Он работал методично, привязывая ее запястья к спинке кровати, а лодыжки - к изножью, широко разводя ее в стороны. Ее тело было напряжено, как идеальный крестик. Она была полностью открыта, совершенно уязвима.

Он снял повязку с глаз. "Ты не увидишь. Ты будешь только чувствовать".

Мир потемнел. Теперь каждый звук был усилен. Шелест его одежды. Щелчок застежки. Тихий стук предмета, который положили на прикроватную тумбочку.

Вторая половина дня: Симфония боли

Первым его прикосновением был флоггер. Это был мягкий замшевый хлыст с несколькими хвостами. Сначала он не бил ее сильно. Он провел мягкими струями по ее коже, животу, бедрам. Это было дразнящее, нежное ощущение. Затем последовал первый удар. Это был не резкий треск, а мягкий шлепок по внутренней стороне бедра. Это поразило ее больше, чем причинило боль. Затем еще один, по другому бедру. Он установил медленный, устойчивый ритм, чередуя удары с разных сторон, постепенно продвигаясь вверх по ее телу.

Боль была медленным ожогом, нарастающим слой за слоем. Ее кожа начала светиться равномерным теплом. Он переместился к ее грудям, обвиваясь вокруг них, кончики пальцев покалывали чувствительные соски. Она застонала, вырываясь из пут. Он остановился.

- Разве я говорила, что ты можешь издавать звуки?

Она прикусила губу и покачала головой.

Следующий предмет был другим. Хлыст для верховой езды. Он легонько постукивал им по ее холмику, в дразнящем, угрожающем ритме. Затем резкий, жгучий шлепок прямо по клитору. Боль была раскаленной добела, как электрический разряд. Она вскрикнула, по-настоящему взвизгнув от боли и удивления.

- Я предупреждал тебя, - сказал он холодным голосом. Он нанес еще два резких удара в то же место, каждый из которых заставил ее тело содрогнуться. Боль была восхитительной, сосредоточенная агония, которая каким-то образом переросла в темное, пульсирующее наслаждение.

Вечер: Очищение и награда

Ее тело представляло собой полотно из красных полос и сияющей кожи. Алекс развязал ее. "На живот. Руки и ноги вытянуты".

Он снова уложил ее, на этот раз лицом вниз. Она почувствовала прохладное прикосновение спиртового тампона к ягодицам, и это прикосновение заставило ее вздрогнуть. Затем она услышала тихий хлопок. Это был стеклянный стаканчик. Он делал массаж. Он приложил первую чашку к ее правой ягодице, втягивая мякоть в стакан. Давление было сильным, вызывало глубокую, тянущую боль. Он приложил еще и еще, пока вся нижняя часть ее спины и задница не покрылись плотными фиолетовыми выпуклостями. Он оставил ее в таком состоянии, как ему показалось, на целую вечность, просто вдыхая боль.

Когда он вернулся, то начал снимать их. Каждый из них отрывался с резким звуком, сопровождавшимся приливом ощущений, когда кровь возвращалась в эту область. Ее задница представляла собой мозаику из темно-фиолетовых кругов, временный шедевр их сеанса.

Наконец, он снова перевернул ее на спину. Ее тело гудело, было сверхчувствительным, живым. Он не позволял ей кончить весь день. Желание было отчаянным, причиняло физическую боль.

Он расположился у нее между ног. Он не пользовался ни руками, ни ртом. Он просто вошел в нее одним медленным, глубоким толчком...