Массаж зрелой

Лето того года пылало зноем, выжженная трава и бесконечный солнечный жар заставляло искать покоя. Я находился в отпуске почти не выходил из своей комнаты, и откровенно бездельничал. День, в котором все произошло, медленно погружался в сон и, хотя зной не спадал, теплый ветер уже продувал мою комнату в открытые настежь окна.

Я лежал на диване, совсем голый, устелив его предварительно простыней, чтобы хоть как то избежать неприятных ощущений, производимых обивкой выполненной из какого-то очень шершавой ткани, и читал книгу. Это был сборник рассказов коротких и отличавшихся больше действием, чем описаниями. Когда я прочел строку "Бесконечные муки назойливо глядели вокруг..." и, готовясь проскользить дальнейшее без особого напряжения, в дверь позвонили.

Сделав несколько смутных предположений по поводу личности звонившего я пошел открывать, накинув халат на свое обнаженное тело. Передо мной стояла женщина с какими-то пакетами, я не сразу узнал её, так как в подъезде было темно. Через мгновенье я разглядел обитательницу соседней квартиры уже немолодую женщину годами около пятидесяти. Она извинилась, сказав, что забыла ключи, очень устала, простояв за прилавком более десяти часов, добавив. Что у неё болят ноги, так как за всю смену почти не присела.

Она попросила оставить на время свою поклажу, а она пока где нибудь подождет мужа, который, наверное, скоро придет. Зная её мужа неизлечимого пьяницу, который почти каждый день являлся заполночь барабаня в дверь и устраивая скандалы. Я высказал свое сомнение в его скором приходе и предложил подождать у себя, добавив, что она меня совсем не стеснит, а даже наоборот скрасит скуку, вызванную ужасной жарой и моим неопределенным настроением, к тому же я сказал, что ложусь поздно и никого не жду.

И, в крайнем случае, она может просто немного передохнуть, а затем обдумать решение которое она примет не где нибудь на темной улице возбужденная ожиданием, а тут у меня откуда достаточно хорошо слышно как будет приходить ее муж, ворочая ключ в замке её двери. Она на мгновенье задержалась и вошла предварительно еще раз извинившись. При свете я разглядел её подробнее.

Она была одета в светлую прямую юбку, чуть ниже колен, легкую блузку с короткими рукавами, и босоножки на небольшом каблуке. Лицо её хоть и не утратившее еще до конца былой свежести было сильно испещрено морщинами и дышало усталостью, если не сказать скорбью, её фигура еще женственная, но уже потерявшая изящество молодости почти не имело полноты и я подумал о вьючном животном, ежедневно таскающем тяжелый груз.

Грудь мне увиделась небольшой. Но я не исключил вероятности тугого лифчика, которые как мне казалось должны носить женщины подобного возраста. Глаза прикрывали очки в довольно большой оправе, и я понял, что у нее дальнозоркость, так как и сам имел тот же недостаток. Еще я заметил, что она сильно вспотела. Что было неудивительно в такую духоту.

Предварительно убрав простынь, я сел на диван, а ей предложил кресло, стоявшее под прямым углом к нему, между ними стоял журнальный столик. Она сразу начала говорить, перечисляя все свои беды иногда извиняясь и переспрашивая меня о возможно нанесенном мне беспокойстве. Я слушал и вежливо кивал, сочувствуя или возражал, отгоняя её сомнения. Я предложил ей кофе она как то засомневалась, но я сказал, что все рано собирался варить себе, и она согласилась.

Она снова стала говорить об усталости и жаловаться на ноги. Именно они беспокоили её больше всего, в разговоре она поминутно возвращалась к ним перечисляя какие-то мази и их малую эффективность. Я соглашался с ней и сказал, что у моей бывшей жены, а надо сказать, что я жил один уже около года, были те же проблемы и единственное средство, которое ей помогало это был массаж, который я делал, когда она просила.

Татьяна Павловна, так звали мою соседку, мы познакомились в разговоре, так как хоть ранее и видели друг друга, но не знали имен, позавидовала моей бывшей жене и стала ругать мужа, от которого, ни в чем нет толку. Я встал с кресла собираясь пойти и приготовить кофе, как вдруг подумал, что она, наверное, хочет принять душ, что и сказал ей, она сильно засмущалась, вновь начала сожалеть, что обременила меня и стала отказываться, но я как то неожиданно даже для самого себя стал настойчив, и она видимо подумав, что от нее дурно пахнет, согласилась.

Я проводил её в ванную комнату показав там все необходимое и выдал халат, так как всегда держал два. Она стала отказываться от него, но я сказал, что на лоджии она просушит свою промокшую от пота одежду и притом очень быстро. Я сказал, что разумнее быть ничего не может, вновь указав, что мне это совершенно не в тягость. Она снова поблагодарила меня и закрыла за собой дверь.

На кухне, возбужденный неожиданным происшествием, я стал думать о соседке. Мысль о возможной близости меня сразу рассмешила. Я вспомнил, как совсем недавно у меня была женщина более молодая и привлекательная, но к которой я был физически совершенно равнодушен, как она ни старалась. Я стал обобщенно думать о тех неприятностях, что влечет за собой связь с женщиной из соседней квартиры, да еще и такого возраста. Мне представилась подозрительность мужа, сплетни, ее возможная ревность по отношению к другим женщинам, да и много других обстоятельств и событий которые могут произойти, но которых предвидеть невозможно.

И все таки непреодолимое чувство возможного приключения не оставляло меня, я заглянул в холодильник и нашел с пол бутылки мускатного вина которое сам почти никогда не пил и которое осталось от довольно давнего предыдущего свидания, там же нашлись апельсины и почти целая плитка шоколада. Оценив обстоятельства я не решился полностью сервировать стол и решил, ограничится двумя чашками кофе и шоколадом.

Желая отвлечься я закурил и решил продолжить книгу, чтение которой прервал и был крайне удивлен тем, что изначально начал читать строчку неверно на самом деле она звучала так "Беспокойные мухи назойливо глядели вокруг..." дальше следовало "... садились на лицо и глаза, раздражали своим прикосновением пылающую кожу" Я не очень-то верю суевериям, но иногда замечаю, что многое, происходит неспроста. Во-первых меня удивило, что я ошибся. Но это можно объяснить отсутствием большого внимания и плохим зрением, Во-вторых я стал прикладывать фразу к нынешним обстоятельствам, но толком у меня ничего не вышло, к тому же я услышал, что она выходит.

Я дождался, когда она развесила свою одежду на лоджии и вошел в комнату неся поднос. Она снова села в кресло, слегка запахнувшись в халат и я увидел, что он ей великоват, так как я был все-таки значительно выше её ростом.

Она спросила, не слышал ли я прихода мужа.

Я ответил, что нет и что ей все равно нужно немного обсохнуть.

Она согласилась, не очень то веря, что он уже вернулся, затем сказала, что ей значительно лучше, вот только ноги по-прежнему продолжают болеть. Затем нагнулась и погладила икры.

Я заметил, что вены значительно вздулись.

Она ответила, что это беспокоит ее больше всего и даже рассказала о каких-то случаях ампутации.

Я вновь вспомнил бывшую жену и сказал, что и у нее было то же самое и мои массажи ей здорово помогали. Затем я указал ей на кофе, и она стала пить, продолжая тему ног. Она сказала, что массажист стоит денег, что сама она это делать не может, а муж равнодушный кретин и алкоголик.

И тогда я вдруг сказал. "Что ж мучится, давайте я вам помогу".

Она сказала: Вы и так мне помогли.

Затем сказала: Наверно скоро пройдет.

На что я ответил, зачем ждать. Что я делал это много раз. Что я все равно скучаю. И это меня не затруднит. Затем я сказал, что если это поможет и если ей неудобна моя постоянная помощь она, в конце концов, может, найдет недорогого массажиста. Она как то замолчала. И тогда я сказал "Давайте. Давайте. Выспитесь сегодня, как следует и хотя бы на время забудете о ногах". Затем я отодвинул столик и сказал пересесть ей на диван. Она сказала: "Ну давайте" Села и протянула ноги вперед".

Халат закрывал ей ноги ниже колен. Но он завязывался на пояс и в его разрезе можно было разглядеть лодыжки. Меня это немного возбудило. Я сказал, что бы она села ближе к краю и расслабилась. Она так и сделала, правда посильнее запахнулась и отклонилась на спинку. Я сел по-турецки пред ней и взял в руки левую ступню. Я увидел шершавую подошву, неровные ногти и нездоровый красноватый цвет. Я стал осторожно вращать ступню иногда изменяя угол и меняя направление движения.

Она что-то мыкнула. И я сказал, если будет очень больно, пусть она предупредит. Я и в самом деле делал это много раз и поэтому довольно хорошо понимал, что нужно делать. Я двигал вперед и назад, вращал мял и когда мне показалось, что достаточно, спросил "Как она себя чувствует. И не было ли ей больно".

Она ответила, что ей значительно лучше. И если и было больно, то терпимо. Затем я перешел на другую ступню и проделал с ней, то же самое. Халат за это время так и прикрывал почти все ноги. А я побоялся специально менять его положение. Все это время она так и полулежала, откинувшись на спинку дивана. Я иногда взглядывал на ее лицо заметил, что она, то смотрела как я массирую, то просто закрывала глаза, отдаваясь расслаблению, она так же мыкнула раза три четыре, но в это время я делал или слишком резкое движение или сильный нажим. Надо вам сказать, что массаж ступней меня совершенно не возбуждает и на это время я полностью отдался процессу массажа.

Следующим этапом были икры. Я сказал, что с ними надо быть осторожнее и опять предупредил о боли. Она сказала "Да. Да" Я подумал как бы удобнее поставить ноги и решил, что лучше будет, если она переместит их на спинку рядом стоящего кресла обопрясь на пятки. Таким образом, теперь мне необходимо было приступать с правой ноги. Я сказал, как ей переставить ноги. Она аккуратно передвинула их и сделала, как я просил правую согнув в колене. Спина ее к спинке дивана стала как бы наискось.

Ее икры оголились, но все остальное по-прежнему было скрыто. Я сказал, что это неудобство позы нужно потерпеть только с правой ногой и что с левой будет проще, затем я попробовал массировать сам сидя на полу, но нашел это неудобным и пересел на кресло. Отсюда мне было удобнее. Я сдвинул мешавшую мне полу халата с колена на бедро и стал осторожно массировать икры, иногда переходя на голень. Этот массаж был значительно приятнее, мои руки прикасались к таким местам женщины, которые доступны лишь в совсем других доверительных обстоятельствах. Опять же вся технология была знакома и, хотя мои чувства были приятнее.

Но все же это были не совсем те места, до которых хотят добраться жаждущие руки и глаза мужчины. Поэтому массируя, я взглянул, чуть под низ ноги, тем более что она была под углом, и мне не нужно было наклоняться. Там я увидел далеко открытую голень, и немного удивился, что трусов еще не видно. Икры как я сказал самое важное место именно здесь скапливается основная боль, поэтому я старался на совесть и Татьяна Павловна даже пару раз сказала мне, о боли. Сама она как будто ни в чем внешне не изменилась, в общем была так же спокойна.

Когда мне показалось, что с правой ногой можно закончить, я спросил как она себя чувствует. Она ответила, что нога почти прошла. Я ответил ну и прекрасно и попросил ее переставить правую ногу на пол, а левую оставить на спинке кресла. Она немного замялась, как бы раздумывая, затем слегка придерживая полы халата, переставила правую ногу на пол. Она, наверное, рассчитывала, что полы так же прикроют ее.

Но она ошиблась. Сидя на кресле, я увидел, что низ левой ноги приоткрылся, но все же не настолько что бы можно было что-то разглядеть, для этого пришлось бы наклоняться. Но я все еще сидел на кресле. Для удобного массажа нужно было согнуть левую ногу, и я осторожно сделал это поставив пятку на спинку кресла. Я посмотрел на соседку. Она вновь полностью прислонилась к спинке дивана, и ноги ее теперь были разведены широко в стороны одна стояла на полу, а другая согнута и упиралась в спинку кресла. Все, что до этого было скрыто, предстало предо мной. Татьяна Павловна была без трусов. Вероятно, моясь в душе, она подумала о неприятном запахе, который мог исходить от них и не надела.

Тогда она не думала о массаже, а когда я убедил ее в нем, рассчитывала что длинные полы халата скроют ее интимное место. Надо вам сказать, что мой член при виде этого зрелища встал незамедлительно. Но я чувствовал, что он надежно прикрыт моим собственным халатом. И вот то, что я хотел увидеть, предстало предо мной. Что бы не выдать себя я начал водить по ее икрам. Искоса разглядывая ее волосы на лобке. Они были густые и довольно темного цвета. Я старался разглядеть ее "норку", но угол был не совсем удобен и поэтому я встал на колени, продолжая водить по икрам.

Теперь я видел все. Она сидела на самом краю, широко раздвинув ноги, так что даже между темной щели ягодиц мне открылся "анус" место было очень манящее и я почувствовал, как пересохли мои губы, выше поднималась бордовая полоса входа во влагалище, я четко разглядел границу между ним и ее притягательной порослью. Все это немного вздрагивало в такт моим движениям. Меня бросило в пот.

Мой махровый халат сильно стеснял меня, и я чуть ослабил узел пояса. Сосредоточиться на массаже было все труднее, поэтому я уменьшил нажим и движения моих рук стали мягкими поглаживающими, наконец дойдя до изгиба ноги, я решился перейти на лодыжку. Для этого я чуть подался вперед, от этого движения полы моего халата натянулись, так как я прижимал их коленями, и узел пояса уже и так достаточно слабый распался. Полы халата раскрылись, и я в ужасе понял, что мои желания сейчас станут обнаружены.

В надежде, что у соседки могут быть закрыты глаза, я посмотрел на неё - глаза были широко открыты, и она смотрела на низ моего живота. Я предстал перед ней обнаженный, во всей своей красе от головы до колен, так как я стоял на коленях. Мой член стоял почти вертикально, его бардовая головка покачивалась в такт моими движениям, мошонка, волосы окружавшие моего "героя" все было видно ей прекрасно.

Мой член как гончий пес чуявший добычу, вздрагивал то принимая вертикальное положение, то слегка приспускаясь. Напряжение было так высоко, что я еле сдерживался. Я остолбенел, не зная, что делать. Что бы хоть как-то снять неловкость, я произнес, "Очень жарко". Она шевельнулась. Я тут же подумал, что она сейчас встанет. Но то что произошло стало для меня неожиданностью. Она как-то глубоко вздохнула и сказав "Да, душно".

Вдруг потянулась к узлу своего пояса, развязала, и освободила свой живот и грудь от скрывавшей их ткани. На меня пахнул жар ее тела и передо мной, и так уже пережившим несколько чувственных потрясений, открылись покачивались в так ее дыханию два больших полушария, по краям блестевшие от проступившего пота, а посередине несшие довольно широкие и темные кружки с торчавшими из них сосками. Ниже простиралась выпуклость довольно ровного живота с небольшим пупком.

Сдерживаться я уже не мог, моя правая рука заскользила по ее голени переходя от бедра дальше ближе к ягодицам, моя левая делала то же самое но с другой стороны, колени влекомые вертикально стоявшим членом медленно и осторожно вошли между ее ног. Затем мои ладони перешли на живот и стали сближаться встретившись у пупка. Потом я повел их вверх, достиг края полушарий и стал осторожно обволакивать их делая легкие надавливания. Татьяна Павловна уже была неспокойна она стала как то неровно дышать, по ней проходила легкая дрожь. Я тоже весь отдался своим ощущениям: теплоты ее кожи, мягкости груди и близости ее норки.

Уже полностью обхватив ее груди с низу, я чуть приподнял их и не ослабляя нажатия повел ладони вверх остановив лишь тогда, когда посередине не ощутил ее сосков, затем приподнял, но с тем условием, что бы соски продолжали касаться их и стал медленно вращать. Чтоб было удобнее я еще чуть двинулся вперед и немного нагнулся. При этом мое левое бедро коснулось ее теплой влажности ноги. В ответ она прижала свою ногу к моей. Правая рука ее потянулась вперед и я почувствовал как она кончиками пальцев прикоснулась к стволу моего члена, чуть ниже головки.

В ответ я стал немного водить тазом. Она ощутив мое желание, стала приподнимать кожу на члене наводя ее на головку и спуская вниз. Чувства были непередаваемые. Моя и без того твердая плоть, напряглась еще больше и я даже ощутил небольшое, но приятное покалывание. Мои руки оставив грудь быстро пошли вниз, левая стала слегка поглаживать ее руку, державшую мой член, а правая скользнула вниз и прошлась кончиками пальцев по ее лобку, медленно и осторожно. Затем мой средний палец достиг розовой границы и я повел его вниз прямо по красной полосе которая стала раздвигаться под моим легким нажимом и я почувствовал мягкие и влажные стенки чуть обступившие моего "разведчика" уже уверенно продвигавшегося дальше еще не погружаясь, но уже чувствуя свою власть. Наконец достигнув окончания "ущелья" я решительно повел его дальше.

Татьяна Павловна вдруг поддалась на встречу этому движению, ноги ее совершенно раздвинулись. Я, встретив поддержку, преодолел отрезок поросший редкими волосами и оказался на краю ямки имевшей немного шершавые края затем чуть надавливая пересек ее приостановившись на другом конце, опять вернувшись также слегка надавливая. На дне ямки я почувствовал следы влажности и в третий раз спускаясь остановил палец уже в самом центре, затем стал очень медленно вращать подушечкой пальца в самом низу, стараясь расширить границы влажности. Татьяна Павловна еще больше приспустилась на встречу моему движению и за счет этого ей удалось раздвинуть ноги еще шире. Я начал чувствовать, что дно ямки стало терять свою твердость, края разгладились, я сделал усилие и погрузил кончик пальца в уже мягкую плоть.

Соседка вдруг как-то охнула. И я тихо спросил ее: "Тебе не больно". На что она как то поспешно шепнула "Продолжай". Она оставила мой член и повышая возбуждение стала гладить свою грудь и теребить соски. Кругообразными движениями мой палец стал раздвигать свободное пространство пока не погрузился до своего основного сгиба. Затем я раза три поводил им вверх вниз и медленно вынул не отрываясь от ее тела.

Затем я стал возвращаться преодолев уже знакомый отрезок я достиг начала ее "розового дома" в который стремился попасть мой уже сильно истосковавшийся "зверек". Я взглянул на него. Такого его состояния я еще никогда не видел. Он стоял более чем вертикально его слегка изогнутое тело распухло как никогда твердость была необыкновенная, все жилы и вены вздулись, вверху почти неподвижно отливая багровыми цветами красовалась головка с до предела натянутой кожицей уже не терявшей своего блеска.

А еще выше у самого отверстия отблескивала большая и прозрачная капля уже начавшая под тяжестью своего веса, движение вниз. "Подожди еще чуть чуть уже скоро" - подумал я. Получая огромное наслаждение от увиденного. Затем свободной левой рукой кончиками пальцев стал размазывать прозрачную каплю по головке, после чего обхватив член ниже бордового края поднял вверх кожу почти смыкая ее на верху и возвращая обратно, сопровождая все это ужасно томными выдохами удовольствия.

Средний палец моей правой руки в это время готовил ему вход погрузившись во влагалище и делая там разнообразные движения. Затем решив, что пора, да честно говоря и сдерживаться уж не было мочи. Я опустил обе руки чуть отклонился и взглянул на её пока свободное лоно и понял что Татьяна Павловна возбуждена до крайности, та бордовая полоска перед ее "норкой" как то налилась и распухла и раскрылась, как створки раковины теперь уже был явственно виден весь вход который манил невыносимо.

От него до моего члена было сантиметров десять. Я сделал усилие и взглянул на соседку она не отрываясь смотрела на то что происходит, ее рот был приоткрыт и видимо пересох, так как она посекундно водила по нему языком. дыхание стало звучным. Ее руки до этого лежавшие спокойно на диване, двигались на встречу моим затем неожиданно для меня она оторвалась и села оказавшись на самом краю дивана. Её лицо оказалось на против моего, так как я подошел уже значительно близко.

Затем она протянула свои руки и сбросила уже ненужный халат с моих плеч, я сделал с ее халатом то же самое. Наши головы стали двигаться на встречу друг другу рты приоткрылись и найдя друг друга слились в таком горячем поцелуе, что я чуть не кончил. Меня немного трясло ее тоже. Наши руки бродили друг по другу как будто чего то ища. Ее гладили мою спину переходя на бока затем мчались на ягодицы и наконец одна из них проникла вниз и я почувствовал на ее ладони свою мошонку, затем повела вверх по возбужденному стволу моего члена, постепенно обхватывая его со всех сторон и начиная движение вверх и вниз.

Моя рука тоже спустилась к ее "норке", погладила и ввела внутрь два пальца и я стал водить ими по ее пещере. Наши рты почти не размыкались дополняя картину ужасного наслаждения. Вдруг она прервала поцелуй и опустив голову коснулась губами моей шеи затем верха груди.

Эта последовательность прояснила ее цель. Я стал приподниматься с колен, стараясь прижимать свое тело к ее губам. Ее рука продолжавшая держать мой член и ненадолго приотпустила его так как для того чтобы встать мне пришлось отклониться. Затем, когда мой наконечник наслаждения и напряжения оказался почти напротив ее лица. Она провела по нему ладонью, затем она соскользнула с дивана и встала на колени.

Причем мой готовый лопнут член оказался прижатым к ее щеке. Ей это видимо понравилось так как она прижала его с другой стороны ладонью и и стала водить по нему. Я перестал сдерживаться вовсе и кроме вздохов которые были уже значительно громкими я стал шептать ей "Да" "Хорошо", "Возьми его". Она медленно повернула лицо и ее губы оказались чуть ниже головки, высунув язык она стала водить им по моему стволу снизу вверх. Затем чуть придерживая его за основание рукой она приподнялась и наклонилась над ним.

Ее язычок стал метаться по головке члена, и наконец я почувствовал как она стала медленно погружать его в свой рот плотно обхватив губами. Мои мысли были давно только об одном "кончить". Я стал шептать ей разные слова "хочу", "не отпускай его" "очень хочу", "еще". Напряжение достигло предела. Голос мой стал надрывным, руки трогали ее волосы, шею, плечи. Волна приближалась, я чувствовал ее, меня начало трясти. Я уже начал просто кричать.

Она уже не сосала, а просто дрочила мой член руками, так как меня трясло так что она не могла удержать его во рту. И вот это пришло. Я резко остановился и издал протяжный стон. Оргазм был настолько сильным, что я потом с минуту издавал стоны. Как она успела в последний момент ухватить член ртом не знаю, но я почувствовал что изливаюсь не в пустоту, что вокруг него что то влажное и очень приятное. Без сил я плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Она подошла ко мне и нежно провела по моим бедрам руками. Я смог сказать ей лишь два слова - "Я кончил".